Баяндин А. Сто дней, сто ночей. Отчаянная.
Девушки нашего полка

ДЕВУШКИ НАШЕГО ПОЛКА     В НАШЕМ ПОЛКУ МНОГО ДЕВУШЕК. Это, конечно, не значит, что их сотня или две. Я говорю— много, потому что в других полках девушек совсем нет или почти совсем. Поэтому мы задираем нос. Все девушки нашего полка — медички: санитарки, фельдшера, врачи. Разумеется, все они при соответствующих воинских званиях, начиная от ефрейтора и кончая капитаном медслужбы, гвардии капитаном. Мы — гвардейцы, и полк наш гвардейский, и дивизия гвардейская. У нашей дивизии много заслуг и боевой путь довольно солидный: от Воронежа до Волги и обратно до... Впрочем, об этом после.

Стали расспрашивать, где Лида. Но никто ничего толком не знал.

Мой заместитель сержант Усков рассказывал:

—   Да видел я ее. Вытаскивала раненого. Потом немцы накрыли нас артналетом. А когда артналет кончился, ни раненого, ни ее не стало. Может, разорвало, товарищ гвардии...

—   Молчи, Усков! — на миг представив себе смерть девушки, отрезал я.

Днем командир полка распекал командира роты минометчиков за то, что он оставил минометы на той стороне.

— Я вас, старший лейтенант, под суд отдам, если вы мне сегодня ночью не разыщете минометов. Отступление отступлением, на это приказ комдива был... Но кто вам дал право бросать оружие? Кто? Я вас спрашиваю! — голос командира полка подпрыгнул до визга.

Дерябин стоял перед майором понурый, пришибленный.

— Мы не бросили, товарищ гвардии майор, — тихо сказал он, — мы их поскладывали в яму и закрыли соломой. Все равно ведь будем возвращаться туда, подберем.

Командир полка сперва усмехнулся, но потом, расправив улыбку, наклонил голову, словно собирался боднуть лейтенанта.

— Сегодня же ночью вы переправитесь через лиман и принесете минометы, — процедил он и, круто повернувшись, вышел.

Дерябин растерянно стоял посреди улицы, опустив плечи. Взгляд его серых глаз был блуждающий.

Подошел Верейкин. Дерябин поднял на него мутные глаза.

Виктор любил Нину. Но никто не знал, даже мы с Толькой, известно ли Виктору, что в его отсутствие Дерябин ухаживал за Ниной. О чем угодно он мог говорить с нами, но когда разговор касался Нины, разведчик умолкал или просто уходил. И мы немножко побаивались его.

Ранило Виктора на Днепре: он тогда со своими разведчиками добывал «языка». Те ночи, когда он уходил на задания, Нина проводила в окопах переднего края. Ждала. Однажды он не вернулся. Тогда девушка сама пошла разыскивать его и нашла на «ничейке». Раненого. Три его разведчика были убиты. С Виктором был и взятый «язык». Тоже раненый. Наставив на пленного автомат, Виктор сидел под самой вражеской колючкой в старой осыпавшейся воронке. Там и нашла их Нина и, перевязав раны, помогла выбраться обоим.

Виктор только что пришел от девушек. На всякий случай я и Толька подошли к ним.

— Всыпал, говоришь? — начал Виктор.

Мы не могли понять, куда он гнет. Дерябин молчал.

— Послушай, Дерябин, идем вместе. Кстати, о Лидке надо узнать, — проговорил Виктор. И по его тону трудно было понять, замыслил он что-нибудь или предлагает свои услуги от чистого сердца.

Минометчик недоверчиво посмотрел на разведчика и, к нашему удивлению, согласился.

— Чего ж, идем. Прихватим двух-трех ребят и пойдем.