Баяндин А. Сто дней, сто ночей. Отчаянная.
Девушки нашего полка

ОТЧАЯННАЯ   СНАРЯД ВЫХВАТИЛ ЧАСТЬ БРУСТВЕРА и с грохотом швырнул в траншею кучу раскаленного суглинка. Запахло взрывчаткой и горячей землей. Пашка высвободил голову из норки, выкопанной в стенке траншеи, поднялся и... удивился. Из лощины поднималась незнакомая девушка. Она глядела себе под ноги, словно собирала цветы.

Солдаты не спекулируют помощью Красильникова. Получил передых — и баста! Неси сам. А минут через пяток снова слышится рокочущий бас: «Ладно уж, давай...» — и Красильников освобождает очередного солдата от тяжелой ноши.

Колонна неожиданно остановилась. Солдаты тут же на дороге сели прикорнуть.

— А пропади она пропадом, все одно до косточек! — выругался кто-то. И тут будто прорвало:

—   Что ты меня в морду-то тычешь?

—   А ты не подставляй, вот и не буду тыкать.

Бывали дни веселые...

— тонко затянул Гришаня, явно издеваясь над собой и над другими.

—   Табак промок, ну не... Эх.

—   Хороший хозяин и собаку в такую погоду...

Эти разговоры Аня слышала впервые. Ей все еще казалось, что солдаты — народ, неунывающий, шутливый и добродушный.

— Усталость сказывается да и погода,— точно оправдываясь за всех, сказал Шкалябин и прошел вперед. Он знал своих людей, и ему не были в диковинку такие разговоры. Ведь в бою ни один. не пикнет: «Не могу, мне страшно, не пойду!» А вот длительные походы да еще при такой погоде как-то озлобляют солдата, подавляют дух, делают людей раздражительными и злыми. Так же неожиданно двинулись дальше. Через сотню метров голова колонны свернула на узкую проселочную дорогу. Солдаты, проваливаясь в глубокие ухабы, заполненные водой, матерно ругали свою «жисть», друг друга, поминали богородицу и святых.

К полуночи дождь перестал, но ветер, точно мокрая простыня, по-прежнему хлестал по лицам, срывал плащ-палатки, пронизывал тело крупной дрожью. Аня часто спотыкалась и падала. Верный Рафик помогал ей вставать, и, держась друг за друга, они продолжали плестись в хвосте ротной колонны.

—   Прекратить разговоры! Прекратить разговоры! Разговоры прекратить! — разноголосо пронеслось по всей растянувшейся колонне. Это уже не было просто предупреждением, это был строгий приказ.

—   Соблюдать тишину! — вполголоса повторили командиры рот. И каждый понял, что где-то близко противник, а значит, и конец этому треклятому переходу.

Через четверть часа батальоны и роты стали рассредоточиваться по мелколесью. С деревьев с шумом срывались тяжелые капли и стучали по жухлой траве. Пахло гнилью и близостью большой реки.

Аня окоченела. Прошел уже целый час, как они стоят под этими мокрыми деревьями. И никаких распоряжений. Рафик говорит, что подошли «к большой река Висла». Аня, конечно, слышала про Вислу, но не имела никакого понятия о ее величине. Как переправляются через такие реки, она тоже не знала. Западный Буг они перешли по какому-то мосту. «Наверно, и здесь есть мост», — решила она. Почему-то вспомнилась мать.