Баяндин А. Сто дней, сто ночей. Отчаянная.
Девушки нашего полка

ОТЧАЯННАЯ   СНАРЯД ВЫХВАТИЛ ЧАСТЬ БРУСТВЕРА и с грохотом швырнул в траншею кучу раскаленного суглинка. Запахло взрывчаткой и горячей землей. Пашка высвободил голову из норки, выкопанной в стенке траншеи, поднялся и... удивился. Из лощины поднималась незнакомая девушка. Она глядела себе под ноги, словно собирала цветы.

Аня посмотрела на Рогачева. Осунувшееся за ночь лицо, мокрые пряди волос, свисавшие по вискам, доверху заляпанные сапоги. Он облизнул посиневшие губы, аппетитно почмокал и сказал:

— Пойду поговорю с ребятами.

Аня вспомнила вчерашний день. Вот этот самый человек вручил ей комсомольский билет. Как она волновалась, когда Рогачев вписывал ее фамилию, год рождения, наименование комсомольской организации, выдавшей билет. Потом пожал девушке руку и совсем не торжественно, как она думала, вручил ей эту серую книжицу с силуэтом Ильича. Нет, не сразу Аня решилась спрятать ее в карман. Она любовно осмотрела все странички, запомнила каждую надпись и, если говорить откровенно, даже понюхала корочки, пахнущие так же, как пахнет свежий номер газеты или журнала. Только об этом никто не знает и не должен знать. Назовут еще дурехой или взбалмошной. Аня даже сейчас ощущает тепло комсорговской ладони. Она была сухой и такой же жесткой, как у Пашки. Рогачев улыбнулся и сказал:

— Вот вы и комсомолка!

Девушка помнит, как вспыхнули щеки, как защипало в горле, но все же она смогла ответить ему:

—    Постараюсь оправдать... доверие...

—    Я в этом не сомневаюсь, — проговорил он.

Потом поздравляли Шкалябин, Коля, Пашка и даже Красильников. Пришел, протянул свою лапищу, в которой потонула вся ее рука пробасил:

— Ну, Отчаянная, вот ты и... Поздравляю! — и так тряхнул руку девушки, что сам оробел. — Экий я, право, неловкий... извини, Анна! Непривычный я с вашей сестрой. Известно дело, таежник.

Так и назвал: «Анна». Кроме матери, ее никто так не называл. А он назвал. Хорошо! После этого она побежала искать Шуру, чтобы поделиться с ней своей радостью.

Рогачев повторил:

— Ну так я пойду.

Аня протянула свою дольку шоколада, неуверенно сказала:

— Вот, возьмите,., от меня!

Комсорг почему-то посмотрел сперва на Шуру, точно спрашивая: «Разрешаешь?» Девушка еле заметно кивнула. Только потом он обернулся к Ане. Та улыбнулась:

—    Берите.                                     .

—    Пожавуй... Спасибо! — И Рогачев засмеялся: — А ведь я вакомка, да еще какой!

«Какой уж ты лакомка, — подумала Аня, — когда видно, что голоден, как мы».

Саперы спускали лодки на воду. Командир полка что-то объяснял Шкалябину, указывая на противоположный берег. С каждой минутой становилось светлее, туман редел.

— Товарищи, — негромко говорил солдатам Рогачев, — кто первым ступит на тот берег, будет представлен к высшей правительственной награде!