Баяндин А. Сто дней, сто ночей. Отчаянная.
Девушки нашего полка

ОТЧАЯННАЯ   СНАРЯД ВЫХВАТИЛ ЧАСТЬ БРУСТВЕРА и с грохотом швырнул в траншею кучу раскаленного суглинка. Запахло взрывчаткой и горячей землей. Пашка высвободил голову из норки, выкопанной в стенке траншеи, поднялся и... удивился. Из лощины поднималась незнакомая девушка. Она глядела себе под ноги, словно собирала цветы.

Дружный смех заглушил последние слова Давлетбаева. Он обидчиво фыркнул, но тут же рассмеялся звонким заразительным смехом.

Выступил сам Коля Крыжановский. Он тоже рекомендовал девушку. Аня почти не слушала, что говорил комсорг роты, Пашка снова раскуривал темно-коричневую вонючую сигару. Коля упомянул о газете, в которой «фигурировала» Аня, сказал, какое большое сердце надо иметь, чтобы вот так вытащить товарища чуть ли не из-под самых гусениц танка. Его голос часто срывался, но это нисколько не: смущало Колю. Прикрыв рот ладонью, он откашлялся, как это делают очень солидные ораторы, и как ни в чем не бывало продолжал:

— Мы все.убеждены, что товарищ Киреева оправдает наше доверие, доверие комсомола и партии! — И еще раз откашлявшись, добавил: — Кто еще хочет выступить?

Желающих не оказалось.

Приступили к голосованию, Ане показалось, что земля уходит из-под.ног.

—   Кто за то, чтобы... — краешком уха уловила девушка голос Коли.

—   Единогласно!.— громко отчеканил он.

Аня чуть было не расплакалась, но вспомнила, что нужно что-то сказать, заверить или дать обещание. Она робко подняла голову. Все сидящие впереди опять смотрели на нее и улыбались, «Ну что же ты, Отчаянная, молчишь?» — точно спрашивали они. Но охватившее волнение перепутало все мысли, и то, что она хотела сказать, как-то вдруг вылетело из головы.

— Спасибо... вам всем! — тихо проговорила она. Ноги больше не держали ее. Аня устало опустилась

рядом с Пашкой и закрыла пылающее лицо руками.

— А рисковать жизнью без надобности не следует, — с напускной строгостью предупредил ее Коля.

Но она уже ничего не слышала. Она была счастлива. А говорят, на войне не находят счастья...

Шура Солодко не участвовала в собрании. Надо было позаботиться о медикаментах, которые получила в санроте полка.

Нагруженная пакетами, свертками, сумками, она возвращалась в батальон. Неожиданно кто-то схватил ее сзади и закружил. Пакеты и свертки посыпались из рук.

— Перестаньте! Кто это?

— Шура, товарищ гвардии младший лейтенант, Александра Ивановна!

"Шура хотела было рассердиться, но, узнав Кирееву, только охнула и сказала:

— Сумасшедшая, пусти, раздавишь меня! — А вот и раздавлю! — и Аня еще крепче прижала начальницу к груди. — Ой, Шура, какая я счастливая! Подумать только — я комсомолка! — выпуская Шуру из своих объятий, сказала девушка. — Вот погляди, — и она помахала перед самым носом опешившей начальницы новеньким комсомольским билетом, только что заполненным Рогачевым.

— Поздравляю, Аня! — и Шура, притянув девушку к себе, поцеловала ее.

Аня шмыгнула носом, смахнула набежавшую слезинку.

— Спасибо, Саня!