Сто дней, сто ночей
МЫ ОТСТУПАЕМ ПО ВЫЖЖЕННОЙ СОЛНЦЕМ степи. Далеко на
востоке, у самого горизонта, плавает бурая туча. Семушкин говорит, что там
Сталинград. Я ему верю, верю во всем, даже в мелочах. Если сложить мои лета и
Подюкова, то почти получится возраст дяди Никиты: так зовут нашего старшего
товарища — Семушкина.
—
Откусил, сволочь...
Дружный
залп смеха перекатывается по дому.
—
А ты бы ему нос открутил, —
советует один из новичков.
—
Да я и так открутил, только не
нос, а башку. Вон он там лежит, — показывает Смураго в конец коридора.
Дядя
Никита осматривает мое плечо и перевязывает. Царапина пустяковая. Через
недельку и следа не останется.
Мы бродим по всему дому, как настоящие хозяева. Во
всех комнатах, коридорах, проходах лежат трупы фашистов да висит какой-то
затхлый, удушливый запах. Это от них же. Словно перед тем как идти на войну,
вся немецкая армия долго лежала в большом сундуке, пропитанном нафталином и еще
черт знает какой трухлятиной.
Я и Семушкин рассматриваем нашу бывшую позицию у
западных окон. Здесь все сгорело. Только кучи золы лежат по углам да кое-где
чернеют обгоревшие кипы бумаг.
Смотрим в окна. Перед нами высятся руины заводских
корпусов.. Там еще немцы. Но завтра-послезавтра их там не будет. Не будет их и
во всем городе. Разве только кучи мертвецов останутся лежать, где их застала'
смерть, да покосившиеся хоботы пушек будут еще долго посматривать на Волгу
зловещими черными жерлами. Неожиданно я вздрагиваю от прикосновения чего-то
мягкого.
— Дядя Никита, смотри, — говорю я.
У
моих ног, выгнув спину, мурлычет кот. Пушистый хвост его бьет по полам шинели,
валенкам.
—
Гляди ж ты, кот, даже словно бы не
одичавший, — удивляется Семушкин.
—
Кис-кис!
Кот смотрит на меня зелеными огоньками глаз и
мурлычет.
—
Ишь ты, бестия, понимает, что
свои.
—
Как его не слопали фрицы?
—
Он сам их лопал, а теперь почуял
русский дух и вышел нас встречать, — ласково говорит мой друг, поглаживая
выгнутый горбик кота.
Взятие
П-образного дома было первой крупной победой нашей роты. И мы радуемся этой
победе, как дети, с искренней непосредственностью.
К
нам в гости впервые приходят наши соседи с «Красного Октября». После
рукопожатий и поздравлений наш Федосов решает закатить вечеринку. Для этой цели
приводим в порядок бывшую «штаб-квартиру», расставляем столы, ящики, старую
трухлявую мебель. Все это делается по-военному быстро.
|