Баяндин А. Сто дней, сто ночей. Отчаянная.
Девушки нашего полка


Сто дней, сто ночей МЫ ОТСТУПАЕМ ПО ВЫЖЖЕННОЙ СОЛНЦЕМ степи. Далеко на востоке, у самого горизонта, плавает бурая туча. Семушкин говорит, что там Сталинград. Я ему верю, верю во всем, даже в мелочах. Если сложить мои лета и Подюкова, то почти получится возраст дяди Никиты: так зовут нашего старшего товарища — Семушкина.

   Откусил, сволочь...

Дружный залп смеха перекатывается по дому.

   А ты бы ему нос открутил, — советует один из новичков.

   Да я и так открутил, только не нос, а башку. Вон он там лежит, — показывает Смураго в конец коридора.

Дядя Никита осматривает мое плечо и перевязывает. Царапина пустяковая. Через недельку и следа не останется.

Мы бродим по всему дому, как настоящие хозяева. Во всех комнатах, коридорах, проходах лежат трупы фашистов да висит какой-то затхлый, удушливый запах. Это от них же. Словно перед тем как идти на войну, вся немецкая армия долго лежала в большом сундуке, пропитанном нафталином и еще черт знает какой трухлятиной.

Я и Семушкин рассматриваем нашу бывшую позицию у западных окон. Здесь все сгорело. Только кучи золы лежат по углам да кое-где чернеют обгоревшие кипы бумаг.

Смотрим в окна. Перед нами высятся руины заводских корпусов.. Там еще немцы. Но завтра-послезавтра их там не будет. Не будет их и во всем городе. Разве только кучи мертвецов останутся лежать, где их застала' смерть, да покосившиеся хоботы пушек будут еще долго посматривать на Волгу зловещими черными жерлами. Неожиданно я вздрагиваю от прикосновения чего-то мягкого.

— Дядя Никита, смотри, — говорю я.

У моих ног, выгнув спину, мурлычет кот. Пушистый хвост его бьет по полам шинели, валенкам.

   Гляди ж ты, кот, даже словно бы не одичавший, — удивляется Семушкин.

   Кис-кис!

Кот смотрит на меня зелеными огоньками глаз и мурлычет.

   Ишь ты, бестия, понимает, что свои.

   Как его не слопали фрицы?

   Он сам их лопал, а теперь почуял русский дух и вышел нас встречать, — ласково говорит мой друг, поглаживая выгнутый горбик кота.

Взятие П-образного дома было первой крупной победой нашей роты. И мы радуемся этой победе, как дети, с искренней непосредственностью.

 

К нам в гости впервые приходят наши соседи с «Красного Октября». После рукопожатий и поздравлений наш Федосов решает закатить вечеринку. Для этой цели приводим в порядок бывшую «штаб-квартиру», расставляем столы, ящики, старую трухлявую мебель. Все это делается по-военному быстро.

 

Пермь: Пермское книжное издательство, 1966.