Баяндин А. Сто дней, сто ночей. Отчаянная.
Девушки нашего полка

Сто дней, сто ночей МЫ ОТСТУПАЕМ ПО ВЫЖЖЕННОЙ СОЛНЦЕМ степи. Далеко на востоке, у самого горизонта, плавает бурая туча. Семушкин говорит, что там Сталинград. Я ему верю, верю во всем, даже в мелочах. Если сложить мои лета и Подюкова, то почти получится возраст дяди Никиты: так зовут нашего старшего товарища — Семушкина.

Я пытаюсь сорваться с места. Но Смураго, схватив меня за локоть, удерживает.

— Ты что, сдурел? Мало одного, так и ты хочешь подставить свою башку под пули? Не сметь! — прикрикнул он.

В это время Подюков выхватывает что-то из воды и, втянув голову в плечи, бежит обратно. Только сейчас я замечаю, что в его руках что-то блестит.

—   Да это же уха, товарищи! — кричу я.

—   И вправду уха, — ухмыляется Шубин.

— Ты почему же не предупреждаешь о своих действиях? — нарочито строго выговаривает Подюкову Смураго, когда тот забирается к нам.

Сережка дышит, как дворняга в жаркую погоду. На его лице выступают росинки пота. Он бросает глушеную рыбину к нашим ногам и молчит.

— Отдышавшись, Сережка глухо говорит:

—Сварим, или так будем?

После коротких переговоров, мы решаем поручить это дело Шубину. Он берет рыбину за жабры и отправляется к повару Косте.

Через час мы хлебаем горячую подсоленную воду и с благодарностью поглядываем на Сережку. — Ведь подстрелить могли, —. незлобиво укоряет Ситников.

— Волков бояться — в лес не ходить, — обжигаясь, отвечает Сережка.

Рыбу мы делим на равные части. Рыбаку по праву достается голова. Вкуснее этой ухи мне ничего не доводилось есть.

Проходит еще одна страшная своей безысходностью и мучительным ожиданием ночь. Откуда у нас берутся силы? Почему мы не валимся с ног? И кто мы такие? Тени, мощи или какие-то узлы из одних нервов, из одних только нервов и жил?

Данилин умер, умирают и другие раненые. Их выносят и складывают тут же, у входа в блиндаж. Этот необычный штабель растет с каждым днем. Из норок, что вырыты в берегу, мертвых никто не выносит. Среди раненых появляются психические больные. Они донимают здоровых и, как звери, рыщут по берегу, пока вражеские пули не остановят их.

Сегодня ночью опять уплыло на льдинах несколько раненых. Исчез и напарник Журавского — Колупаев. Наверное, тоже уплыл на льдине. Теперь Журавский сидит в своем окопе один.

Сегодня выдали нам по куску сала граммов в двадцать пять и по сухарю. Не зря прилетали самолеты. Сейчас мы сидим в своих ямках и облизываем губы, на которых еще остался вкус шпига.

Заволжье все увереннее поддерживает нас артогнем. Снаряды с пронзительным визгом пролетают над самой кручей, обдавая нас горячим дыханием.

Опять появляются «илы» в сопровождении четверки истребителей. Таких самолетов нам еще не приходилось видеть. Наверное, новой конструкции. По скорости они почти не уступают «мессерам». Посмотрим, как покажут себя в бою.

Дьявольски охота курить. Но где взять табак? Ситников не лишек воображения. После короткого потирания переносицы он решительно встает и спускается вниз.

—